жлю

ЖЛЮ

На Руси не любили, на Руси жалели. В большинстве российских губерний чувство, известное нам как любовь, называлось жалостью.

«Прощай, жалкий», — говорила влюбленная девушка своему возлюбленному. «Любить» — интеллигентное слово, а народ говорит «жалеть». «Как это глубоко и горько», — писала Надежда Тэффи в начале XX века.

Из открытия о том, как многогранен акт жаления и смысл этого слова, родилась одноименная серия, в которой героиня штампует снимки с изображением молодого человека.

Какой смысл вкладывает она в этот штамп?

Жалею = люблю?

Жалею = испытываю к нему жалость?

Жалею = знаю его?

Интерпретация этой истории открыта для зрителя.

Основа для этой серии — дерево (как отсылка к эпохе, давшей вдохновение для серии). На дерево наносится фотографическое изображение мужчины: с одной стороны это долговечный образ, с другой стороны дерево — единственный из возобновляемых строительных материалов, намек на то, что историй, схожих с этой, у героини может быть еще несколько.

Далее на фотографическую основу добавляется мутный слой кальки, частично скрывая изображаемого от зрителя, так же как образ из наших воспоминаний, лишённый четкости и ясности по прошествии времени.

Только после этого канцелярским вердиктом наносится штамп. Именно на кальку воспоминаний, не на реальный образ человека.

В разных частях работ встречаются бинты, залечивающие раны рассказанной истории.